Автор: Анексанемун
Название: Своя правда. Первая часть.
Персонажи, пейринги: Мордаунт, Рауль
Рейтинг: G
Саммари: У каждого своя правда. И каждому сужден решать, что есть ложь, а что есть суть.
Размер: миди.
Комментарии: Изначально я планировала писать иное. И совсем про иных лиц. Однако, это вещь вышла из-под пера сама. Во всяком случае, ее первая часть. Я не знаю, почему и как. "Не виноватая я, он сам пришел" Да-да... сам...
К книге отношение имеет почти опосредованное, потому как в книги такого не было, но мне кажется что могло бы. Текст основан на сюжете из "2- лет спустя", выживший Мордаунт, похищает Рауля, дабы заманить друзей мушкетеров к себе и расквитаться с ним. Однако, он не так глуп, чтобы складывать все яйца в одну корзину.
И да: как ни странно, но автор не разделяет мнение представленное в тексте. Это сложно объяснить. Надеюсь, обоснуй поселится после второй части.
текст-с....
***
За окном вставало солнце, цепляясь лучами за фарфоровые белые облака. Ему опять не спалось всю эту ночь, на душе было очень тяжело. Он сидел напротив окна, в кресле, с закрытой книгой на коленях, свечи потухшими огарками заполняли стол.
История, рассказанная тем, кто назвал себя Мордаунтом, не выходила из головы.
«Конечно, отец… Отец? Конечно, он рассказал мне красивую историю о том, как их ненавидит этот человек, потому что они убили его мать, самую страшную женщину Франции их молодости. Красивую историю…» Неслось в голове у Рауля де Бражелона.
- Бог мой… - Виконт встал, уронив книгу, и схватился за голову. – Не может быть! Я говорю его словами… Его…
Голова кружилась от воспоминаний, от ужасных мыслей, проникающих в голову, сквозь сон и усталость…
***
Он помнил лишь то, как Де Жюссак усадил его в карету, как что-то мягкое зажало рот, а потом провал…
Очнулся виконт уже привязанным к балке, в непонятном помещении чем-то напоминающим сарай. Он стоял на шатающемся дереве и горлом ощущал веревку, натянутую до предела. Рук он почти не чувствовал, ноги затекли. Глаза несколько минут привыкали к свету, перед взором плясали яркие пятна, мешая оглядеться и определить точно, где он находится. В каком качестве, юноша уже понял.
- Не стоит утруждать глаза, виконт… - Раздался недалеко голос, от которого кровь стыла в жилах: столько в нем было ненависти и призрения.
- К-к-кто вы, сударь? – Предпринял весьма успешную попытку совладать с дрогнувшим голосом Рауль. – Что вам нужно?
- Кто я… Вы вправду хотите знать? Вижу, хотите… Я тот, кем стал, благодаря вашему … отцу Графу де ля Фер! - Теперь в голосе читалась ярость и призрение, от него, как показалось молодому человеку, вздрогнули сами стены.
- Вы знаете моего отца? - К Раулю возвращалось зрение, и он уже мог разглядеть высокого, немного горбатого человека с соломенно-желтыми волосами и выпученными, полными ненависти глазами. Его невольно передернуло от того, как этот человек смотрел на него.
- Отца? Или опекуна? - Неожиданно спокойно и насмешливо спросил назвавшийся Мордаунтом.
- Но откуда вы знаете… - Рауль, окончательно пришедший в себя, с неясным трепетом посмотрел на незнакомца. Тот знал какую-то тайну , и виконт не был уверен в том, что хотел бы узнать ее тоже.
- Я многое знаю. А еще знаю, что Ваш отец убийца, трус и мерзавец! – Выплюнул проклятия ужасный человек.
- Я... Как вы смеете!? - Рауль предпринял попытку вырваться, но лишь сильнее сдавил веревки вокруг горла.
- Не советую... Каждое движение - и меньше шансов дышать... А если бочка уйдет из-под ног, то простите, виконт, это будут ваши последние минуты. Так что стойте на ногах уверенно: ваша земля не столь тверда, как, впрочем, и все вокруг...
- Вы не смеете так отзываться о графе де ля Фер!? - Юноша решил, что раз он не может двигаться, то отстоит честное имя графа в словесном поединке. Ему и в голову не приходило смолчать, а это было бы лучшим вариантом, но честь и совесть требовали действий.
-Я не смею? А известно ли Вам, что я Джон Френсис Винтер! Лишенный титула по приказу Карла 1, благодаря козням моего ныне покойного дяди Лорда Винтера!? Я, выброшенный на улицу в пять лет, не имеющий и шанса выжить, если бы не божье провиденье?! Я прошедший сквозь ад?! Я лишившийся самой прекрасной женщины на земле!? Своей матери!
Мордаунт почти кричал, с ненавистью набрасываясь в своих высказываниях на несчастного молодого человека, но у Рауля было доброе сердце и слова эти очень больно отозвались в нем, поэтому почти сочувственно он произнес:
- Сударь, это ужасно, то, что вам пришлось пережить. То, как обошлась с вами судьба это бесчеловечно и жестоко. И я скорблю о том, что не принял Вас ваш дядя и о том, что вы росли без матери. Поверьте, я Вас понимаю! Не смотря на то, что граф практически стал мне отцом, я так и не знаю, кто же мои настоящие родители и имею ли я право называться виконтом... Мне тоже... тоже иногда не хватает матери. Однако... я не могу понять, какое отношение ко всему этому имеет мой...опекун.
Это было странно для Рауля, который с детства привык называть графа отцом. Однако он сам не понял, почему вдруг использовал это странное созвучие букв, но мгновенно списал это на то, что не хочет травмировать чувства этого несчастного и озлобленного человека.
Реакция бывшего Джона Винтера была поистине странной? Несколько секунд он не шевелился, молчал и диким выпученным взором сверлил своего пленника. Потом же разразился диким хохотом, от которого становилось страшно и хотелось оказаться как можно дальше от этого всего кошмара, происходившего вокруг.
- Отношение?! Вы спрашиваете, какое отношение?! О! Ваш благородный граф, так внимательно и по-доброму отнесшийся к Вам, несчастному приемышу, ваш достойный опекун, полный чести и достоинства, ваш удивительный человек… Он и есть причина многих моих бед!? Это он убил мою мать!!!
- Что Вы такое говорите?! – Вспыхнул виконт. – Какое Вы имеете право?! Я… я вызываю Вас на дуэль!?
- Вы? Ну, вызывайте… Мне, знаете ли, теперь это все равно. Я низложен, унижен, растоптан. Ваши слова мне не важны и удовлетворить я вас не смогу… Да, и не желаю. – Неожиданно спокойно и насмешливо произнес Мордаунт и, усевшись поудобнее, на жесткий стул, спросил, - А хотите, расскажу Вам удивительную историю великолепной эпохи? Где будут два главных действующих лица моя мать и ваш…отец?
Рауль ничего не ответил, понимая, что вопрос риторический. На душе было удивительно гадко, от того, что не мог наказать обидчика графа, от того, что не мог освободиться и от всей этой неописуемой лжи, которую он был вынужден слушать.
- Вижу, хотите. Не переживайте история короткая и с весьма безрадостным финалом. И к тому же писана пером одного доброго человека…- С этими словами он достал из кармана сюртука желтые листки бумаги и почти без выражения принялся читать. – Много лет назад одна красивая, бедная, но гордая девушка отказала в любви …незаконной и порочной… одному беспринципному дворянину, властителю всех землей и…
- Это ложь?! – вскричал Рауль, прерывая рассказчика. – Я мог бы во многое поверить, но зная графа хоть некоторое время можно понять, что он никогда не сделал бы такого!?
-……и за это была награждена позорным клеймом.
- Ох… - невольно вырвалось из груди юноши, более он не в силах был сказать.
- Не стоит пока переживать. Речь пока идет не про вашего…отца. Пока… - Усмехнулся Мордаунт и вернулся к тексту. - И так, опозоренная и униженная она, нашедшая понимание и помощь в лице и сутане доброго священника, брата палача, что наложил отметину на ее прекрасную кожу, вынуждена была бежать вместе с ним. Много скитаясь, терпя лишения, они нашли приют во владениях молодого графа де ля Фер.
Юная девушка, которую звали Анна, не мечтала боле о том, о чем мечтают ее сверстницы. Прекрасно понимала она, что нет ей больше чести выйти достойно замуж, и посвятила она себя молитве и покаянию души.
В это время умер старый граф и юный виконт стал входить во вкус, увлекаясь охотой, балами и длительными прогулками в своих владениях.
Так суждено было случиться, что однажды увидел он в церкви, на службе, изумительной красоты девушку, с ангельским лицом, добрыми глазами и удивительного золотистого отлива волосами. Эта неземная, волшебная красота вскружила голову юному дворянину. Благородный и гордый, он помыслить не мог, что бы принудить ее стать его любовницей, но готов он был предложить ей руку и сердце, тем самым возведя на неслыханный пьедестал почета.
Анна же не знала, что делать ей и сходила с ума от ужаса. С одной стороны, красивый и статный граф не выходил у нее из головы, и в мечтах она уже видела себя графиней в удивительном и роскошном платье. Но, с другой, было клеймо, которое непреодолимой стеной стояло между ней и ее мечтой.
О, сколько бессонных ночей провела она, беседуя с братом священником, который старался вразумить ее и просил отказаться от такого опасного союза. Ведь, что сделает граф, если увидит клеймо? Как она сможет скрыть свой позор? И сможет ли она рассказать юному возлюбленному правду?
О последнем Анна даже не помышляла: страх затмевал разум, не веря в полной мере мужское благородство, она собиралась свято хранить свою тайну всю жизнь. Даже от мужа.
Священник еще долго пытался вразумить ее, но яркие ухаживания графа, его подарки и изящность обращения делали свое дело: Анна все больше отдалялась от того, кто был ей так верен. Но преданный и брошенный друг не держал зла, лишь одного боялся он, что тайна юной красавицы откроется.
Но кроме тайны Анны было еще препятствие на пути к счастью молодых: семья графа, не желавшая видеть в невестках столь бедную и очень подозрительно родовитую особу. Анну не возлюбили всем домом, однако это лишь разжигало пыл молодого графа. Он твердо решил жениться.
Желания стать графиней пересилило страх Анны, и она согласилась в тот же час, как только владелец замка де ля Фер сделал ей предложение. Однако в одном из разговоров она намекнула ему на то, что он, возможно, делает ошибку ведь она простая, униженная и брошенная всеми девушка, без перспектив и надежд. Граф же, ослепленный страстью и любовью, не слышал и половины сказанного, а лишь целовал ее волосы, клянясь вечно быть рядом и защищать от всего.
Свадьбу сыграли пышную, и целый месяц жила прекрасная, теперь уже молодая графиня, в счастье и покое. Граф, как и обещал, окружил ее заботой и нанял ей самых лучших учителей. А ученицей она была замечательной: спустя всего две недели не уступала она в изяществе речи и легкости обращений великосветским красавицам.
Но счастье не длится вечно, цена любви, иногда, это жизнь. Свадебные торжества длились почти весь месяц совместной жизни графа и графини и последним, финальным аккордом их должна была стать удивительного размаха охота.
Так и вышло, поистине не было в это раз более яростного зверя, более резвых борзых и более неугомонных коней. Однако, Анна, не привыкшая к таким развлечениям, в какой-то момент не смогла совладать с собой и потеряла сознание…
А когда молодая женщина пришла в себя, то все тело ее болело, а перед глазами было испуганное лицо брата священника, шептавшего молитву. Вокруг была ночь, но фонарь освещал его лицо и повозку, на которой двигались они сквозь лес.
Что же случилось, стала вопрошать Анна, почему она здесь и так плохо себя чувствует, ведь с утра она участвовала в охоте и прекрасно ощущала всю полноту счастья и власти.
Брат не ответил, а лишь отвел глаза…
Уже к утру, он нашел в себе силы рассказать, как плохо ей стало во время охоты, как понесла лошадь, как упала она на землю. Рассказал он и о том, как разрезал граф ее платье, дабы смогла она продохнуть, и как увидел он ее клеймо…
Анна была в ужасе и долго вопрошала, что же сделал граф и почему она ночью, как преступница, вынуждена бежать сквозь лес.
Священник лишь пожал плечами и поведал ей, что граф совсем обезумел от горя и от поруганной родовой чести, увидев, что жена его была, возможно, воровкой, а то и хуже, в смятении разорвал он ее платье и, связав руки так, чтобы все видели клеймо, повесил на дереве.
Срывающемся от страха голосом, не веря своим ушам и что ее любящий муж мог так поступить, с болью в сердце спросила она у брата, что же стало с самим графом.
«Не вынеся позора, он утопился в пруду…» закончил свой рассказ монах.»
На этом чтение закончил и Мордаунт, отложив бумаги и переведя дух, продолжил он уже от себя:
- Вот такая удивительная история, мой юный…пленник. Но, оказалось, что и граф остался жив, и Анна также не умерла, хоть оба и считали себя погибшими. Несчастная молодая женщина окончательно перестала верить мужчинам и убила своего следующего мужа, моего отца, раньше, чем он смог бы убить ее…
- Вы… - Не веря своим ушам, еще не пришедший, после услышанного, в себя, произнес Рауль. – Вы… так спокойно говорите о том, что ваша мать убила Вашего отца?!
- Ну, а что я должен сделать? – Криво усмехнулся Мордаунт. – Судя по моему дяде она верно сделала… Оставить пятилетнего ребенка умирать на улице поистине родовая честь! Да и Вы, Рауль, можете быть покойны… ваш прекрасный отец, ваш благородный граф… Думаете, это последняя его мерзость и трусость в жизни?
- Прекратите… - Рауль опустил голову: спорить не было сил. Но не верить этому человеку, который был слишком яростен, чтобы лгать было еще сложнее.
***
Солнце уже почти встало, окрашивая поля в оранжевые тона, но эта красота, раньше так любимая молодому сердцу, более не трогала Рауля. Он, молча бродил по комнате, стараясь не шуметь и все думал о том, что рассказал ему Мордаунт.
С одной стороны, тот не лгал. Такие вещи всегда видны, особенно, если человек сам достаточно честен и не глуп. Но с другой, могло быть и так, что Мордаунт сам был обманут, и верил в ужасную клевету.
Кто мог послать это письмо сыну Анны? Об этом тоже много думал Рауль. Ведь если этот человек жив, то можно было бы найти его и спросить… Но низложенный Джон Винтер мертв, граф сжег письмо, а значит и найти начало истории будет почти невозможно.
Граф. Сжег. Рауль никак не мог объяснить себе, почему его отец так поступил: конечно, он сделал это машинально, без какого-то умысла. Или все-таки слишком спешно желтые листки полетели в огнь?..
А последние слова Модаунта? Те, что он так и не смог повторить графу и что упорно застряли в горле, и сильно засели в сердце. Неужели у него теперь есть тайна от … отца. И какая!? Какая до невообразимости горькая тайна! Неужели благородство возможно лишь среди себе подобных, но получается и он…
***
- Нет, виконт, не прекращу. Более того, у нас осталась всего пара минут прежде чем Ваш благородный отец явится сюда в сопровождении группы не менее достойных лиц… Или не явится, но тогда мне, в любом случае, придется с Вами попрощаться… Поэтому, я расскажу Вам еще одну удивительную историю… Вернее всего пару фраз…
- Я не хочу более слышать про вашу жизнь и жизнь вашей матери.
- Но я не буду Вам более про нее рассказывать. Давайте лучше поговорим о Вас? Вы так молоды… Так честны… Так поистине благородны, что мне Вас жаль. – Почти печально улыбнулся Мордаунт. – Вы верите в честь… Тогда слушайте!
Пятнадцать лет назад достойный дворянин, путешествовав налегке, остановился переночевать у священника, который был спешно вызван к умирающему в деревню. В туже ночь попросили приюта в доме этом пара молодых людей, уставших от долгого пути из Парижа. И все бы было ничего, если бы юноши не оказались благородной дамой и ее служанкой, которые, пытаясь избежать гнева кардинала, двигались к границе.
Не смотря на усталость дама, весьма искушенная, решила позволить себе последнее французское удовольствие и решила соблазнить священника, что успешно и осуществила. Наутро же в доме никого не было и женщины покинули эту обитель, смеясь и втайне радуясь, что священник ушел.
А спустя год, дворянин, уехавший тогда раньше дам, проезжал мимо этого же домика и заехал к священнику. Там ему был поведан странный рассказ о подброшенном ребенке в корзине, где кроме него лежал кошель с золотом и записка с датой, когда произошла незадачливая встреча. В отличие от священника, дворянин понял все сразу…
Вначале он хотел было оставить ребенка, сделав вид, что история его не касается, но был уже не молод, жизнь не имела особого смысла, а грехов и так накопилось не мало. Поэтому ребенка он взял к себе, воспитал, как мог, в лучших традициях семьи. Однако ни слова не сказал бедному…юноше о том, что он не безродный найденыш, а сын двух благородных семей, хоть и зачатый столь бесчестно…
Думаю, излишне будет говорить, что дворянина звали Граф де ля Фер…
- А даму? – Бледный как полотно Рауль не знал радоваться ли ему, что все же граф его отец или же плакать от того, что тот не счел возможным сообщить это и признать кровное родство.
- О, это пускай Вам расскажет сам граф!? – Расхохотался Мордаунт. – А вот и он сам… Здравствуйте, господа…
***
«Пускай Вам расскажет сам граф»…
Рауль не выпускал эту мысль из головы. Он так и не смог поговорить об этом с … отцом, однако и забыть сказанного не мог. Это также была не ложь, многие находили сходство между ним и графом: он списывал это на то, что сам старается быть похожим на…отца. Однако теперь…
Теперь жить в этой лжи было невыносимо. Ему хотелось иногда убежать отсюда, иногда застрелиться, иногда бросить графу в лицо что-то небрежное…
Но он хорошо понимал, что никогда ничего подобного не сделает. И тяжелым бременем будет лежать в памяти две истории, рассказанные Мордаунтом, так похожие на удивительные линии сентиментального романа.
Однако, страшно когда роман происходит из сюжетов твоей жизни…